В горизонтальном положении мозг не выше других органов.(Ежи Лец)
Это невероятное ощущение. Эйфория, которая охватывает снова и снова.
Сегодня Аня в очередной раз спросила: когда бы научимся нормально дошиваться, а не проводить бессонные ночи за машинками непосредственно перед проектом.
И я вынужден признаться самому себе — никогда.
Нет, дело ни в лени, ни во времени, ни в финансах. Дело в самой атмосфере. Когда до проекта остается всего несколько часов, но ты не спишь, ты, вдохновленный своей идеей, изводишь себя незамысловатыми привычными действиями. И в голове вспыхивают мысли о том, как это будет. Ведь это будет совсем скоро.
Дошивать платье непосредственно перед балом. Это необходимость. Во всяком случае, для меня. Потому что спать в эту ночь я все равно не буду. Волнение захватит с головой. Наполнит и опустошит, как волна морскую раковину. Я не буду спать, я буду волноваться, изводить себя глупостями. Так не проще ли извести себя работой. Работой на всю ночь.
Последний дедлайн должен был случиться вчера. Накануне, в воскресенье, я пробежался по магазинам, закупаясь необходимой тканью. А вчера приехала Натали, где-то в районе часа. Естественно, вместе с АКне47. Ну, а куда деть годовалую девочку. И разница не очень существенна. Если раньше во время дедлайна мы могли себе позволить ходить на цыпочках, переговариваться шепотом и выполнять все действия тихо только ночью, чтобы не разбудить Лепрекона, Константина, наших друзей и Наталишкиных родственников. То теперь мы должны иногда выполнять эти требования днем, чтобы не разбудить АКне47. В результате, к компромиссу по части костюмов мы пришли только к шести вечера, а успели к десяти только сделать выкройки и раскроить одну юбку. И вот прекрасная ночь, я шил две юбки и две блузки, а Натали забрала к себе корсажи.
Я лег спать в четыре:тридцать утра, проснулся в пять:тридцать. Я ни черта не соображал. Выжрал весь кофе. А после проекта я еще и храпел прямо в магазине за кассой часа три не меньше.
Но я искренне чувствовал себя живым в эту ночь, пока шил эти проклятущие юбки. И в какой-то мере был даже счастлив. Может быть, это просто новая форма моего скрытого мазохизма?
Сегодня Аня в очередной раз спросила: когда бы научимся нормально дошиваться, а не проводить бессонные ночи за машинками непосредственно перед проектом.
И я вынужден признаться самому себе — никогда.
Нет, дело ни в лени, ни во времени, ни в финансах. Дело в самой атмосфере. Когда до проекта остается всего несколько часов, но ты не спишь, ты, вдохновленный своей идеей, изводишь себя незамысловатыми привычными действиями. И в голове вспыхивают мысли о том, как это будет. Ведь это будет совсем скоро.
Дошивать платье непосредственно перед балом. Это необходимость. Во всяком случае, для меня. Потому что спать в эту ночь я все равно не буду. Волнение захватит с головой. Наполнит и опустошит, как волна морскую раковину. Я не буду спать, я буду волноваться, изводить себя глупостями. Так не проще ли извести себя работой. Работой на всю ночь.
Последний дедлайн должен был случиться вчера. Накануне, в воскресенье, я пробежался по магазинам, закупаясь необходимой тканью. А вчера приехала Натали, где-то в районе часа. Естественно, вместе с АКне47. Ну, а куда деть годовалую девочку. И разница не очень существенна. Если раньше во время дедлайна мы могли себе позволить ходить на цыпочках, переговариваться шепотом и выполнять все действия тихо только ночью, чтобы не разбудить Лепрекона, Константина, наших друзей и Наталишкиных родственников. То теперь мы должны иногда выполнять эти требования днем, чтобы не разбудить АКне47. В результате, к компромиссу по части костюмов мы пришли только к шести вечера, а успели к десяти только сделать выкройки и раскроить одну юбку. И вот прекрасная ночь, я шил две юбки и две блузки, а Натали забрала к себе корсажи.
Я лег спать в четыре:тридцать утра, проснулся в пять:тридцать. Я ни черта не соображал. Выжрал весь кофе. А после проекта я еще и храпел прямо в магазине за кассой часа три не меньше.
Но я искренне чувствовал себя живым в эту ночь, пока шил эти проклятущие юбки. И в какой-то мере был даже счастлив. Может быть, это просто новая форма моего скрытого мазохизма?