В горизонтальном положении мозг не выше других органов.(Ежи Лец)
Когда ты внезапно подскакиваешь от какого-то грохота в комнате, ты не думаешь о переломе, о том, где костыли, о том, насколько это может быть опасно для тебя. Ты просто бессознательно прыгаешь с дивана в коридор, сильно стукнув при этом здоровую ногу, падаешь на корпус и на руках ползешь в комнату, стирая в кровь колени о шершавый линолеум. И думаешь в этот момент только об одном, что с твоим мужем?
— Что случилось? — только и успел я выдохнуть, едва появился в дверях.
— Да соседи заебали, наркоманы ёбанные, всю ночь шум!
Сколько времени, я не знал, но уже светало.
— Ты чего сразу не сказал? На кухне тихо, лег бы со мной. Или полицию бы вызвали...
— Они не включают музыку. Они только топают. Но всю ночь и громко.
— Громко топать тоже запрещено законом, — возражаю я. — Если есть нарушение, а оно есть, нужно решать проблему, а не терпеть, пока доведет. Тебе в пять:тридцать вставать.
— Просто сорвался, сейчас еще посплю, — пообещал мне благоверный, помогая вернуться в кухню.
Он появился на пороге кухни через пять минут.
— Можно я с тобой лягу?
Уже через час, когда ему все-таки удалось поспать на кухне хотя бы этот пресловутый час, и он заклеивал мои в кровь изодранные о линолеум колени пластырем, я заметил:
— Мы всегда можем лечь на кухне, это не так уж и сложно.
— Ну, раздвигать диван. Таскаться туда с постельным бельем, когда просто хочется спать. Это долго... — попытался возразить Лепрекон
— Это заняло у нас десять минут. А потом ты спал. Согласись, это проще, потратить десять минут, а потом спать ночь, чем не спать ночь, в надежде, что эти мудаки перестанут шуметь
— Да, ты прав. Обещаю, что впредь буду делать так, — пообещал он.
Теперь меня с утра зверски болит здоровая нога, крепенько я ее так ушиб при прыжке, и пощипывают разодранные коленки. Ничего такая разминочка ранним утром.
— Что случилось? — только и успел я выдохнуть, едва появился в дверях.
— Да соседи заебали, наркоманы ёбанные, всю ночь шум!
Сколько времени, я не знал, но уже светало.
— Ты чего сразу не сказал? На кухне тихо, лег бы со мной. Или полицию бы вызвали...
— Они не включают музыку. Они только топают. Но всю ночь и громко.
— Громко топать тоже запрещено законом, — возражаю я. — Если есть нарушение, а оно есть, нужно решать проблему, а не терпеть, пока доведет. Тебе в пять:тридцать вставать.
— Просто сорвался, сейчас еще посплю, — пообещал мне благоверный, помогая вернуться в кухню.
Он появился на пороге кухни через пять минут.
— Можно я с тобой лягу?
Уже через час, когда ему все-таки удалось поспать на кухне хотя бы этот пресловутый час, и он заклеивал мои в кровь изодранные о линолеум колени пластырем, я заметил:
— Мы всегда можем лечь на кухне, это не так уж и сложно.
— Ну, раздвигать диван. Таскаться туда с постельным бельем, когда просто хочется спать. Это долго... — попытался возразить Лепрекон
— Это заняло у нас десять минут. А потом ты спал. Согласись, это проще, потратить десять минут, а потом спать ночь, чем не спать ночь, в надежде, что эти мудаки перестанут шуметь
— Да, ты прав. Обещаю, что впредь буду делать так, — пообещал он.
Теперь меня с утра зверски болит здоровая нога, крепенько я ее так ушиб при прыжке, и пощипывают разодранные коленки. Ничего такая разминочка ранним утром.