И, пожалуй, стоит начать с фильма. Где-то с полдня я рылся в интернете в поисках ужастиков исключительно про собак, окромя Куджо и нашел немало подходящих вариантов. Но выбор мой пал на "Повелителя собак" 1984 года выпуска, где главную роль исполняет Элис Купер
Ну, причина, почему я остановился именно на нем и так понятна
, в вот стоило ли оно таких усилий?
Однозначно стоило! Не смотря на дешевенького монстрика, сам фильм снят по тем меркам очень атмосферно. Пара музыкальных приятных моему уху вставочек (если бы переводчик в этот момент заткнулся, цены бы фильму не было!). Отсутствие сексуальных сцен, это меня поразило до глубины души! В восьмидесятых это было большой редкостью...
Да чего ты несешь, не было такого никогда! Чтобы в ужастике восьмидесятых годов не показали постельную сцену!Так вот, тут не было! Целомудренные девахи спали втроем на одной кровати, джентльмены на визг прибежали из другой комнаты. Конечно, несколько откровенных нарядов имели место быть, но они нисколько не портили впечатление от картины. Да и сюжетная линия развивается достаточно интересно, время от времени удивляя зрителя неожиданными ходами. По итогу мы осознаем, что одичавшие собаки и спятившие люди могут быть намного страшнее оборотня. Так что фильм стоил просмотра, хотя и не избавляет от некоторого ощущения недоделочки, но это скорее от года его выхода.Я немного избалован
Рисуночек мой меня внезапно расстроил, в детстве мне собаки лучше давались. Возможно мне стоило посидеть с ним подольше, но моя ленивая жопа наотрез отказалась. С ней это часто бывает, если что-то не получается. Она готова бросить в недоделке и не возвращаться. Так что рисунок вроде как и доделан, но мог быть и получше...
И, наконец, рассказ. Лепрекон снова соизволил его раскритиковать. Тоже мне, эстет нашелся. Хотя, возможно, он в чем-то и прав... На выходных расспрошу его поподробнее. Может быть, когда он укажет где и что не так, я подправлю рассказик. А пока выкладываю то, что имеется.
На кладбищеНа кладбище
Старое кладбище давно пришло в запустение. Покосившиеся кресты, полуразрушенные надгробья, разбитые дорожки. Только забор еще более-менее крепко держался, но его состояние оставалось лишь под вопросом времени. Тех, кто был здесь похоронен давно не навещали, да и навещать по сути было некому. Если судить по датам на тех надгробьях, которые можно было еще разобрать, то последние захоронения здесь проходили больше полувека назад. Это место давно стало излюбленной точкой для собраний местной молодежи, представляющей готическую субкультуру, да закоренелых пьянчужек, чей срок тоже постепенно подходил к концу. И если вторые появлялись тут строго в дневное время суток, то первые предпочитали побродить по заросшим окрестностям исключительно в сумерках, а самые отчаянные – под полной луной.
Кэрол частенько заглядывала сюда за вечерними променадами. Сказывалась отнюдь не любовь к эстетике смерти, а скорее желание погрустить в совокупности с легкой доступностью кладбища. Девушка жила всего в двух кварталах отсюда. Но если прежде она не спешила задерживаться тут надолго после захода солнца, то в этот вечер она сделала исключение.
Возвращаться домой ей не хотелось. Гордыня подстегивалась излишним подростковым максимализмом. И желание побунтарствовать против, совершенно непонимающих ее чуткую натуру, родителей, проявлялось в весьма экстраординарной манере. По крайней мере, за ее старшей сестрой таких заскоков не наблюдалось.
Девушка слонялась между могил, совершенно не зная, чем себя занять. В мечтах это всегда казалось интересным, романтичным и загадочным. На деле же наскучивало спустя минут десять, от силы пятнадцать. Потому как по сути ничего захватывающего не происходило. С тем же успехом можно было бродить и по собственной комнате, отличия никакого.
Кэрол уже прикидывала, какой дорогой лучше пойти, чтобы добираться до дома как можно дольше, но не умереть от скуки, когда неподалеку послышались голоса. Девушка остановилась и прислушалась. Судя по всему, где-то рядом были мужчины, как минимум двое. Разобрать слова было трудно, но в том, что собеседники находятся в состоянии сильного алкогольного опьянения можно было понять моментально. Так как встреча с незнакомыми алкашами в планы девушки не входила, она поспешила скрыться за ближайшим надгробьем, благо и его размеры, и окружающая темнота позволяли это сделать без особого труда.
Голоса приближались, но достаточно медленно. Прошло не меньше пятнадцати минут, когда нарушители тишины материализовались на заросшей тропке и шатаясь, направились в сторону, где пряталась Кэрол. Понять по обрывкам фраз, о чем у них шла такая нелицеприятная беседа тоже оказалось задачей не из легких. Видимо, они и сами не понимали, о чем друг другу толкуют, и на стороне кого из них истина.
Девушка замерла и на всякий случай задержала дыхание. Вряд ли ее здесь заметят, вряд ли они вообще заметят тут кого бы то ни было, даже если случится второе пришествие, но лучше не рисковать. Пьянчуги приближались и постепенно переводили беседу в режим повышенной агрессии. Теперь все чаще звучащая в их фразах нецензурная брань, была обращена друг на друга, а не использовалась для связки слов. Уже совсем близко к убежищу Кэрол один из мужчин сердито плюнул и со всего размаху ударил ногой уже виды-видавший старый крест, на котором давно стерлись и имя, и дата. Безымянная могила на безымянном кладбище.
Раздался треск и крест с глухим стуком накренившись, упал на землю. Мужчина, по-видимому, вошел в раж от содеянного и начал ожесточенно пинать упавший крест, словно тот в чем-то лично провинился перед ним. Рассохшееся дерево легко поддавалось на удары и постепенно обращалось в щепки. Собутыльник великого истребителя крестов, игнорировал действия своего приятеля и снова прикладывался к бутылке. Оба не сразу заметили, что за ними наблюдают. Даже Кэрол этого не сразу заметила. Желтые глаза хотя и выделялись в ночной темноте, все равно терялись этом мраке. Стало ясно, что на тропке есть кто-то еще. Только когда раздалось утробное угрожающее рычание.
- Билл! – позвал хриплый голос, судя по время того из приятелей, кто
находился поодаль от креста. – Ты слышал? Здесь же гребанная собака!
- Где эта сука? – подал голос тот, которого назвали Биллом, оставляя, наконец в покое изувеченный крест. – Я сейчас ей хребет переломаю!
Он отошел от могилы, на которой творил свое великое возмездие во имя зеленых чертей и шатаясь направился в сторону, с которой был слышен звук. Кэрол чуть выглянула из-за надгробья, изо всех сил напрягая глаза и всматриваясь в темноту.
По тому насколько высоко глаза располагались над дорогой было ясно, что собака больших, просто невероятно огромных размеров. Никак не меньше дога, а может быть, даже и крупнее. Неужели алкаш, который подходил к этим глазам все ближе, этого не замечал? Хотя, если судить по поведению, то он вообще сейчас ничего не замечал.
- Иди сюда, тварь! – в голосе звучала неприкрытая злоба. – Иди сюда, дядюшка Билли сейчас погладит тебя по спинке… утюгом!
Послышалось хриплое гавканье, щелканье, глаза мелькнули выше над дорогой и воцарилась тишина, прерываемая лишь тем же утробным рычанием.
- Билл? – позвал приятеля второй мужчина, но ответа не последовало. – Билл, ты живой? Только не говори, что эта сраная псина тебе язык откусила.
Видимо, этот человек был пьян чуть меньше, чем Билл, потому как, прежде, чем подходить к собаке, он додумался зажечь спичку.
- Билл?
К собаке он приближался куда более медленнее и осторожнее, чем его сотоварищ. Теперь в тусклом, по факту не особо-то нужно свете было ясно, что собака поражала своими размерами. Больше дога, гораздо больше. Кэрол даже не знала, существуют ли породы таких размеров. Одно было ясно, вид этой собаки вселял ужас.
- Билл? – повторил пьяница и выпустил угасающую спичку из пальцев, остолбенев на месте. – Срань Господня!
В свете вспыхнувшей напоследок спички можно было разглядеть бездыханный труп Билла, у которого пес отъел уже добрую половину лица. Собака повернула к мужчине окровавленную пасть и щелкнула зубами, похожими на стальной капкан. Пролетевший над кладбищем вопль очень быстро сорвался и затих. Кэрол моментально закрыла собственный рот ладонью, чтобы не закричать и не выдать себя.
«Только бы не почуял!» - пронеслось у нее в голове в этот момент. Но в тишине раздалось все то же угрожающее рычание. В памяти девушки вспыхивали байки, которые травили в их компании. Чаще про вампиров и привидений. Но однажды Викки рассказала легенду о черном псе. Она уверяла, что черный пес живет на заброшенных кладбищах и жестоко наказывает тех, кто тревожит покой мертвых, особенно, если у эти мертвых не осталось живых, чтобы и навестить, и защитить. Тогда легенда звучала бредово, сейчас она казалась самым логичным объяснением всего происходящего.
Теперь рычание звучало совсем рядом с Кэрол, у самого лица.
«Но ведь я не тревожу сон мертвых!» - мысленно запротестовала она, и рука девушки скользнула по надгробью. Под пальцами Кэрол почувствовала проступающие на надгробье буквы. Стало быть, его ставили задней стороной к дороге и все время, что Кэрол за ним пряталась она стояла на могиле, прямо над головой того, кто был тут похоронен.
В лицо девушки пахнуло свежей кровью. Черный пес был на расстоянии полуметра, стоило только протянуть руку.
- Мамочка! – прошептала Кэрол, вытирая слезы с лица. Это было последнее, что девушка успела произнести перед смертью.