"Переломный" возраст

[shiko-ha]

Падение слегка подпортило мне настроение, лапка побаливала, но передвигаться я мог. А в планах у меня были тканевые и "Коллекционер". В конце концов, три вполне себе приятных тканевых располагались неподалеку. Всего в одном квартале, и "Коллекционер" тоже рядом был.

В городе

И вот, прихрамывая и чертыхаясь я поковылял в первый же тканевый. С подъемом по лестнице, я обнаружил, что лапка побаливает сильнее, чем мне показалось сначала. Наступать на нее больно, крутить ею еще больнее. Мысленно я еще раз понадеялся, что это просто вывих и боятся мне нечего, не могу же я заработать перелом от незначительного падания на роликах. Но создавать для себя паузы в дороге к первому тканевому пришлось. Каждая лавочка для меня была каким-то светлым маяком, к которому я допрыгивал в мечтах о легкой передышке.
В тканевом меня опять ждала лестница. Большая такая. И вела она вниз.
Мысленно помолившись Ктулху и всем иным богам я пропрыгал в магазин и полез рыться в вискозе и штапеле. Суть в том, что я много лет подумывал пошить себе алладины, но все никак не доходили руки. А тут прямо прижало. Твердо решил, что не вернусь домой без ткани на эту прелесть. К слову более-менее симпатичный на мой вкус принт я нашел и заплатил за эту вискозу семьсот четырнадцать рублей. Да, дороговато для штанов, но мы в принципе живем не в самый дешевый век.
— У вас есть наша дисконтная карта?
Я не помню! Вот реально не помню! У меня есть дисконтная карта от "Города Ремесел". А остальные тканевые я обхожу часто, но закупаюсь в них так редко, что не помню.
Меня попросили сохранить чек и поискать карту, если есть, то на нее зачислят накопительные. Я пообещал, сгреб в охапку тканьку и попрыгал наверх. Нога болела все сильнее.
Больше по тканевым я решил не шандарохаться, и на всякий случай, позвонил Лепрекону.

— У меня чей-то с ногой...
— Что с ногой?
— Болить. Я упаль. Подвернулась.
— А ты где?
— В центре, — я машинально начал искать глазами ориентиры. — Возле церкви. Рядом с туроператором "Пегас". На Маркса, вроде. А, не! Ленина, 26.
— А как ты умудрился там подвернуть ногу?
— Это не тут. Это на Татке было. Я на роликах катался.

По словам Лепрекона, на Робеспьера был травмпункт. Далековато, но доковылять можно было по моим расчетам. От такси я отказался, нечего на фигню деньги переводить. Впереди был "Коллекционер", а машина мешала моим планам по его посещению.
Сперва я решил заглянуть туда, а потом рвануть на Робеспьера на автобусе, но случилась, мать ее, оказия. Ролики+Латте+ткань на алладины=дохуя денег
По итогу, в наличке у меня было аккурат на один проезд на автобусе. И это угнетало.
Я решил сперва зайти за марками, а уже потом решать, как жить дальше. До "Коллекционера" нужно было проковылять меньше квартала. И он оказался закрыт. Я, честно, не знаю, закрыт ли он до конца карантина или я попал в неудобное время и он был зактыт на обед/перерыв/учет... Суть в том, что лапка к тому времени болела уже настолько сильно, что я не рискнул ковылять в сторону травмпункта, чтобы рухнуть где-нибудь по дороге, а решил поехать домой и там отлежаться, пока не утихнет боль. Потом уже можно было бы рвать когти до травмпункта в Северном. Он был недалеко от дома, поближе, чем тот, в который мне предлагал съездить Лепрекон.
Я уже дополз до остановки "Музей им. Сурикова", когда осознал, что каждый шаг мне дается уже с куда большим трудом, чем в начале моего пути. Я занял законное место на лавочке и, вместо того, чтобы смиренно ждать 81-ый, позвонил Лепрекону с просьбой вызвать мне таксо.

Дома

Уже в машине стало ясно, что чем больше я сижу в покое, тем сильнее потом на меня накатывает боль. Ну так, хули, всплеск адреналина прошел, и слегка прифигевший организм теперь разбирается с моей ногой отдельно, не советуясь со мной лично.
Когда я допрыгал до подъезда, а потом и до квартиры, наступать на ногу я уже не мог, так было больно. Я просто рухнул в дверной проем и перешел с прыжков на ползки. Под левым кедом обнаружился сильный отек. Нога вообще мало походила на человеческую, хотя посинения не наблюдалось.

"Это вывих, — повторял я себе. — Вывих. Вывих! СУКА, ВЫВИХ, Я СКАЗАЛ!"

Нога молчала, изредка посылая меня на хуй, если я пытался на нее опираться или хоть как-то ею шевелить.
В квартире было неубранно и периодически я переползал из комнаты в кухню, пряча по углам улики моего распиздяйства в плане домашнего хозяйства. Я даже смог помыть посуду, хотя далось мне это с великим трудом.
Когда я понял, что для готовки ужина я совершенно не готов, я позвонил Лепрекону с просьбой купить пельменей. Моя травма ноги не должна отражаться на режиме питания благоверного.
Он появился на пороге дома уже в седьмом часу, удивляясь, что сейчас так поздно и сожалея о том, что ему не продали портвейн после шести.
После ужина я возлежал на диване и грустил. Нога не проходила. Как бегать завтра утром, я понятия не имел. И вообще чувствовал себя каким-то недотепой беспомощным, так и хотелось самому себе взять и уебать, чтобы не болел.

— Так больно? — уточнял Лепрекон, жамкая мою ногу.
— Неа, только когда ее сгибаешь.
— Ну, если так, то скорее ушиб. При переломе ты бы сейчас от боли по потолку бегал и пытался меня убить.
— И чего делать?
— Терпеть. Первые два дня будет больно.

Ну, терпеть боль я всегда умел. Ощущения не самые приятные, конечно, но выдержать можно.
Перед сном я запостил красивое фото своей ноги втентакле с подписью "А как Вы катаетесь на роликах?"



Настя Карпова позвонила почти сразу же, не взирая на то, что время приближалось к полуночи. Тема для беседы, мое недавнее посещение травмпункта. Я отмахнулся и сказал, что это просто ушиб и в травмпункт выдвигаться нет никакой нужды:

— Мы намазали мазью и надели бондаж, завтра пройдет.
— А компресс с мочой уже сделали?
— Я честно пытался пописать себе на ногу, но сейчас она болит и не сгибается под нужным углом, поэтому не получается.

Настя настаивала на травмпункте прямо сейчас, я отмахивался, оправдывая себя тем, что время позднее, путь неблизкий полис я не найду сейчас, Лепрекон уже спит.
В час ночи Настя позвонила еще раз, уточняя не отсохла ли моя лапка, не отвалилась ли, не покрылась ли плесенью. Я торжественно поклялся, что обязательно поеду в травмпункт утром. В семь.

"Доковылять до такси я смогу," — рассуждал я, засыпая.
Утром я не мог даже встать.

В травмпункте

Когда Лепрекон рано утром уходил на работу, в ответ на вопрос о самочувствии, я сказал, что мне значительно легче и боль даже не отдает в колено, поэтому я самостоятельно дойду до таксо сегодня и съезжу в травмпункт. Так что супруг собрался и укатил на работу, зная мою целеустремленность и уверенность в собственном превосходстве над всем.
Я проснулся в районе семи часов и попытался подняться. Нога протестовала. Больно было даже слегка ею шевелить, хотя отек потихоньку спадал. Не в силах двигаться самостоятельно больше чем на пару метров, я позвонил Натали.

— Вообще-то мы встаем в десять часов, — заметила она уже при встрече. — Тебе повезло, что АКне47 проснулась от того. что солнышко светило ей в глазик.
— Тебе повезло, что я недавно лег, — добавил Константин.

Мне действительно повезло. И даже крупно. Без их помощи я бы метра не прополз до такси и уж тем более, не смог бы доползти от парковки до травмпункта.
Пока они завтракали и собирались у себя дома, я, превозмогая боль, ползал по квартире. Почистить зубы, сходить в туалет, переодеться, собрать вещи, слопать два вареных яйца на кухне.
Поиск полиса с больной ногой, действительно, дело неблагодарное. Так как он, скорее всего, на самых верхних полках антресоли. А я едва не наебнулся с табуретки, пока опирался на нее локтями, когда снимал платье с вешалки. Так что его поиск отпадал. Когда я пояснил это по телефону Натали, она пообещала поискать сама, если получится.
Так что все, что мне оставалось, это лежать и ждать. Пока лежал, обнаружил, что хозяйственное мыло, которым я стираю половую тряпку, намного сильнее въедается в материал. Так что полы у нас пахнут именно мылом, а не средством для мытья пола. А еще осознал, что у нас крайне высокие порожки в туалете и ванной, что очень неудобно в моем случае.
Так в размышлениях на полу я прождал до десяти, когда на пороге моей квартиры наконец-то появилась подмога.
С АКне47 на руках Натали попыталась поискать мой медицинский полис. Я в принципе не понимал, зачем. Он все равно считается недействительным.

— Почему? — задалась вопросом Натали.
— Потому что он на старую фамилию, я не менял его после свадьбы.
— А почему ты не менял его после свадьбы?
— Потому что он мне на хрен не был нужен до сегодняшнего дня!

Было принято решение эвакуировать меня до машины непосредственно на руках. Говорят, это приятно, когда мужчина тебя носит на руках. Мне было звиздец как больно при любом покачивании ноги. Я подвывал и мечтал сдохнуть.

— Как музыкально! — хвалил меня Константин. — Сразу слышно, что человек вокалом занимается.

Натали закрывала двери и несла мой рюкзак с паспортом и своими вещами. Нам предстоял близкий путь до травмпункта, но что-то подсказывало, что непосредственно там мы проведем намного больше времени. На протяжении всего пути Константин тоже придерживался мнения, что у меня сильный ушиб и растяжение. Потому что я, хоть и покрикивал, не подлетал до потолка от боли.
Место дислокации действительно располагалось почти рядом. Всего в трех кварталах. Меня несли до машины дольше, чем мы ехали. Спускаться предстояло вниз. Сломал ножку, прыгай по ступенькам. Уже внутри мы напялили бахилы, Натали завладев моим паспортом отправилась на ресепшн, а Константин приземлил меня на лавочку ожиданий.
Как только врач освободился, я был доставлен в кабинет.

— Что случилось? — уточнил приятный джентльмен докторской национальности.
— Катался на роликах, подвернулась нога.

Меня направили на рентген. Точнее Константина со мной на руках. Уже в девятом кабинете расторопная бабуська, перепуганная тем, как меня транспортируют, все действия производила с такой скоростью, что могла рекорды ставить.
Константин снова отнес меня к врачу и шустро принес снимок. Доктору хватило беглого взгляда:

— Перелом. Сломана лодыжка.

ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ МАТЬ! ТВОЮ МАТЬ! СКАЖИТЕ, ЧТО ВЫ ПОШУТИЛИ!

— Теперь не побегаешь, — не очень убедительно попытался меня подбодрить Константин.
Я взглядом Кота из "Шрека" смотрел на врача.
— Совсем никак бегать нельзя?
— Не получится, — он был непреклонен. — Вас сюда на руках принесли. Вы надеетесь, что я разрешу, и Вы сразу начнете ходить? На перевязку.

Пока он накладывал мне гипс, телефон Константина окупировала Настя Карпова. Я краем уха цеплял фразы о том, что по лужайке мне не прыгать в ближайший месяц.

— Можно эвакуировать, — сказал врач, когда нога была запечатана на месяц в бездвижное состояние. Мне дали последние рекомендации, рентгеновский снимок. Записали на прием и повторный рентген через неделю. Отобрали 4000 рублей и отпустили с миром к чертовой матери.

— У разных людей, разный болевой порог, — резюмировала Натали.
— Или болевой шок вчера был, поэтому он протопал на сломанной ноге три квартала, — добавил Константин.
Но лично мне хотелось тешить свою гордыню и считать, что у меня настолько высокий болевой порог, что я могу на сломанной ноге обойти хоть весь город

Константин с Натали довезли меня до дома и, хотя я предлагал им обед за свой счет, отказались, объяснив это тем, что я могу расплатиться с ними за их доброту и неоценимую помощь позже.
Меня ждал долгий первый день на одной ноге.

Эпилог

В инстаграме появилась сторис о моем первом в жизни переломе.



Для меня это был новый опыт и я старался быть позитивным. Периодически мне названивала Настя Карпова с тонким троллингом и предложением покататься на Татке. В директ писали друзья с сочувствием и пожеланиями поскорее поправляться. Спустя небольшой отрезок времени позвонил Дракон.
И, собственно именно благодаря Дракону, у меня в этот же вечер появились костыли, дельные советы и лекарства.
Я даже позволил себе сегодня сходить на вокал и съездить на работу. Просто потому что я не замечаю особой разницы между тем, что было, и тем, что есть.
Конечно, ногу нельзя напрягать, на нее нельзя наступать. Но, если я не буду тренироваться, то ходить с костылями я не научусь, а в гипсе мне красоваться еще месяц. Если я буду торчать дома, то буду чувствовать себя неуклюжим, больным, еще и обузой вдобавок ко всему. А я этого не хочу. Я продолжаю готовить ужин, выполнять нехитрую работу по дому и даже выбираюсь на улицу, потому что с переломом, пусть даже самым первым в моей жизни, сама жизнь не заканчивается. И нужно продолжать жить, а не выкидывать этот месяц из своего существования, батонясь на диване.

Продолжаю жить с новым опытом! И искренне благодарю всех за помощь и поддержку